Нет больше слез - Страница 24

- Я в курсе.

Его лицо было лишено всякого выражения, и это чертовски выводило Миллу из себя. Всё в нём выводило её из себя, хотя она и понимала, что даже если бы прошла мимо него на улице, то скорее всего и не оглянулась бы. Диас был не из тех сумасшедших опасных преступников, что обычно несут всякую чушь, даже, наоборот, казалось, что он абсолютно владеет собой и уверен в каждом своём движении. Его чёрные волосы были коротко подстрижены, а челюсть покрыта однодневной щетиной, и выглядел он опрятно. Его футболка серо-зелёного цвета отличалась чистотой, так же как чёрные джинсы и ботинки на каучуковой подошве. Короткие рукава футболки плотно облегали его бицепсы, но руки были скорее мускулистые, нежели накачанные, увитые упругими мышцами и венами. Если у него и было оружие, то оно, скорее всего, спрятано в одном из его ботинок, подумала Милла. Это её совсем не успокаивало, так же как и его, казалось бы, расслабленная поза. Змея может напасть без предупреждения, но, глядя на него, отнюдь не змеи приходили ей на ум, в её сознании всплыл образ пумы. Вдруг Милла вспомнила строчки из стихотворения Огдена Нэша «If called by a panther, don’t anther» («Окликнутый пумой — подумай»). И всё-таки она сама окликнула пуму, ей же теперь эту кашу и расхлёбывать.

Только один раз он бросил короткий взгляд в сторону их с Джоан сцепленных рук, всё остальное время он неотрывно смотрел Милле в глаза, и это раздражало её больше всего.

- Мне сказали, ты ищешь людей, - мягким тоном сказала она.

Стоя позади неё, Джоан сделала резкое движение.

- Милла,… - пролепетала она, но Милла знала, что Джоан считает это плохой идеей, возможно, ей следовало лучше подумать над целесообразностью своих действий и слов. Взгляд Диаса даже не дрогнул, и Милла приподняла руку вверх, чтобы предотвратить возражения подруги.

- Иногда, - ответил Диас.

- Тот одноглазый мужчина, что был на встрече в пятницу вечером. Мне нужен он.

- Он – пустое место. Ничего не значащая личность.

Было что-то немного странное в его манере речи, не в голосе, а в том, как он выстраивал предложения. Как если бы английский был не первым языком, на котором он научился разговаривать. Он отлично говорил по-английски, немного с западно-техасским акцентом, но всё-таки присутствовало в нём ещё что-то мексиканское, помимо его имени. Она готова была поспорить на то, что съест любую попавшуюся под руку шляпу, если окажется, что он родился в штатах.

- Найти его - очень много значит для меня, - сделав глубокий вздох, сказала она. Возможность добиться успеха в этом деле манила её, должно быть, как манит мотылька яркое пламя. Этот человек даёт ей настоящую надежду на то, чтобы узнать, что же произошло с её сыном. Даже если ей придётся совершить сделку с самим дьяволом, она это сделает. - Десять лет назад у меня украли сына, когда ему было всего шесть недель от роду. Мой бывший муж, врач по профессии, вместе с коллегами основал бесплатную клинику в одном из самых бедных районов Чиуауа, где мы прожили около года. Там и родился мой малыш. Мы с ним были на рынке, когда на нас напали двое мужчин и выхватили его из моих рук. Я пыталась бороться и выцарапала тому человеку, который держал моего ребёнка, левый глаз. Но потом второй похититель воткнул мне в спину нож, и они удрали. С тех пор я своего сына не видела.

Что-то странное промелькнуло в его пристальном взгляде. Может быть, даже сиюминутный проблеск заинтересованности.

- Так значит, это ты.

- Я? – переспросила она.

- Та самая, кто ослепил эту свинью Павина.

Павин. О, боже, так вот, значит, как его зовут. И прошло целых десять лет, прежде чем она это узнала. Она закрыла глаза, сделала глубокий вдох и сжала руки в кулаки. Бешеное биение сердца прекратилось, но теперь казалось, что стучит оно намного громче, оглушая её звуком бурлящей в венах крови. Ей хотелось закричать. Хотелось заплакать. Хотелось вскочить и отыскать его прямо сейчас. Она хотела прижать его за горло к стене и душить до тех пор, пока он не даст ответы на все интересующие её вопросы. Но две вещи из вышеперечисленного она не могла пока сделать, плакать она себе тоже не позволит, поэтому Милла прижала свои сжимающиеся от негодования кулаки к глазам и попыталась успокоиться.

- Вы знаете его имя? – спросила она сдавленным голосом.

- Артуро.

Артуро Павин. Это имя навсегда запечатлелось в её сознании. Так же как Милла навсегда запомнила образ его лица, она никогда не забудет его имя и то, что происходит сейчас в её кабинете. Как долго она боролась, не имея на руках никаких улик, а теперь все события разворачиваются так стремительно, что ей казалось, будто её мир переворачивается с ног на голову. В голове зрела мысль, что она возможно уже никогда не найдёт Джастина, но сердце не прекращало надеяться на лучшее. Теперь, наконец, появилась реальная возможность узнать, по крайней мере, жив ли он. А если она действительно найдёт его, вернёт своего малыша …

- Вы можете его найти? – спросила Милла, наклонившись вперёд, как будто силой мысли могла склонить его к положительному ответу. – Я хочу просто поговорить с ним. Узнать, что он сделал с моим сыном…

- Твоего ребёнка продали, - изрёк мужчина безразличным тоном. - И Павин не знает, кому. Он всего лишь pendejo, gaсan.

Милла прищурилась. Она знала, что gaсan по-испански значит – «убийца». Но насколько она правильно поняла, Диас, кажется, только что назвал Павина «лобковой растительностью». Очевидно, она не совсем поняла смысл идиомы на испанском.

- Он...э-э-э...кто?

- Пустое место. Ничего не значащий человек, который выполняет чужие приказы. – Пожав плечами, Диас добавил: - Это выражение так же означает «ничего не стоящий сукин сын», но главное – это то, что он всего лишь пешка.